Кошмар на нашей улице: Как русский хоррор выходит из подполья

В российском кино революция фильмов ужасов. Почему только сейчас? И чем нас будут пугать?

Российский хоррор из просто кошмарного становится профессионально ужасным. Скоро в прокат выходит фильм «Русалка. Озеро мертвых», снятый на аутентичном российском материале. Начинаются съемки «Яга. Кошмар темного леса» — такого же сугубо российского макабра. Объявляются конкурсы хоррор-сценариев, а короткометражки ужасов превращаются в полный метр. Это не отдельные случаи — это настоящий тренд.

Из чего родилась новая волна русского жанрового кино? Что мешало нашим режиссерам снимать интересные хорроры раньше? Насколько все хорошо теперь? КиноПоиск рассказывает страшную историю нового русского хоррора — в лицах и леденящих кровь подробностях неудач и открытий.

Под гнетом комедий

Фильмы ужасов покорили нашу публику еще во времена видеобума. Но с последующим развалом централизованной системы кинопроката любые попытки снимать русские хорроры оставались штучными и незаметными, обреченными на статус культовых диковин для любителей. «Упырь», «Господин Оформитель», «Змеиный источник» так и не нашли своего зрителя. Только когда «Ночной дозор» доказал, что отечественное кино умеет быть зрительским и даже экспортируемым (парадоксально, что фильм, ставший дома синонимом дорогого блокбастера, за границей ценили, наоборот, за уникальную провинциальную атмосферу обшарпанности), русский хоррор попытался пустить корни.

«Господин оформитель»

Первая же попытка захлебнулась. Режиссер из Владивостока Павел Руминов пал жертвой собственных амбиций. Руминов снял концептуально классную, но слишком эстетскую ленту «Мертвые дочери» — о призраках, под страхом смерти требующих от живых творить добро. Мертвые девочки потерялись за нервной манерой съемки оператора Федора Лясса, очевидно, призванной компенсировать статичность сюжета, а преждевременные комплименты постановщику (например, включение фильма в англоязычный сборник «Кто есть кто в современном хорроре») перегрели ожидания публики.

Несколько следующих опытов лишь выжгли ростки надежды. «Фобос. Клуб страха», «Путевой обходчик», «С.С.Д.» слепо копировали американские жанровые формулы слэшера, которые никак не приживались на российской почве и в российских обстоятельствах.

Причины этих неудач вполне очевидны. Ведь зачем снимается фильм ужасов? Для эмоциональной встряски. В сытой и благополучной американской провинции безликое зло с мясницким ножом в руках — вполне рабочий способ стрессовой терапии, помогающий ценить монотонный покой. В России же каждый новостной выпуск затыкает за пояс фильмы Джона Карпентера. Зрители выбирают в кино эскапизм. Нам подсознательно важно вырваться из панельно-офисных будней и хотя бы на экране решить проблемы, которые не по плечу в реальности.

Поэтому кассой в России всегда правил глянцевый комедийный инкубатор. Хоррор ушел в гетто. Но в комедии случился кризис перепроизводства. Предложение многократно превысило спрос, а рынок оказался неожиданно мал. С обострением политической ситуации мы остались без украинских кинотеатров, о зарубежных продажах речи тем более не шло. Национальные комедии — плохо экспортируемый товар, ведь локальные шутки обычно перестают работать в переводе. Преодолеть культурный барьер удалось только похмельному «Горько!» — права на ремейк фильма были проданы в Мексику.

Гроб на колесиках

Горшочек не варил, над клонированными форматами («Цветок дьявола», «Мантикора») зритель смеялся в голос. Хоррор существовал только в полулюбительском анабиозе. Самым важным фильмом оказалось копеечное «Владение 18» клипмейкера Святослава Подгаевского — первый фильм ужасов, который всерьез попытался скрестить голливудские тропы с балабановской Россией. Мешок бетонной новостройки, пустые квартиры, глухие звуки шагов на незаселенных этажах — Подгаевский нащупал ту вариацию хоррора, которая одинаково аутентично смотрелась и в экстерьерах Пасифик-Хайтс, и на улице 25-летия Октября.

«Владение 18»

Фильм затерялся в ограниченном прокате, но следующий сценарий Подгаевского изменил все. «Пиковая дама. Черный обряд» получилась ровней любому блумхаусу (Blumhouse Productions, студия-производитель низкобюджетных хорроров вроде «Паранормального явления» или «Прочь». — Прим. ред.). Подгаевский заставил своих персонажей, обитателей типовой трешки, расхлебывать последствия увлечения наивным спиритизмом. Призрак дамы страшно клацал зубами и выстригал несчастным жертвам клочья волос. Да, в сценарии были очевидные несостыковки, а фабула была заимствована с крипипасты (онлайн-собрание страшного городского фольклора и любительской прозы в жанре хоррора), но фильм собрал в прокате нестыдные 130 млн рублей.

Главной концептуальной победой авторов «Пиковой дамы» стал принципиально новый подход к жанровому формату. Их предшественники пытались разыграть американскую страшилку с русскими актерами, а «Черный обряд» эксплуатировал оригинальный отечественный культурный код — ритуал заклинания Пиковой дамы так или иначе знаком практически всем постсоветским детям. Отказавшись от прямого заимствования сюжетных схем и обстоятельств у классики жанра, Подгаевский вернул хоррорам непредсказуемость, а значит, и способность пугать.

Выпущенная той же командой «Невеста» закрепила успех формулы русского ужаса: эффектный пролог в духе русской классики (баре, крепостничество, тайна старой усадьбы), совершенно чеховские, вечно актуальные типы в кадре, но при этом абсолютно универсальный материал. Свадьба — один из ритуалов, одинаково понятных в любой точке мира (не это ли в свое время помогло «Горько!»?). Сюжеты о невинной девочке, которая должна сразиться с потусторонним, тоже в общем-то интернациональны. Неудивительно, что права на американский ремейк были приобретены еще до премьеры картины, а сценарий англоязычной версии «Невесты» пишут авторы «Заклятия».

«Невеста»

Яркий кассовый дуплет убедил рынок в востребованности жанра. Продюсерская команда «Невесты» и «Дамы» разделилась на две производственные компании — «10/09» Владислава Северцева и QS Films Ивана Капитонова и Святослава Подгаевского. Каждая готовится завоевать рынок, и у каждой своя стратегия. Северцев инвестирует в сценарные конкурсы и короткометражное кино. Его первым релизом стал симпатичный «Спойлер» Евгения Колядинцева, лаконичный саспенс про книгу, в которой героиня читает собственное будущее. По сценарию того же Колядинцева снимается «Рассвет» с Оксаной Акиньшиной и Аглаей Тарасовой в главных ролях (что-то связанное с феноменом осознанных сновидений и тоской по умершему). Пионеры хоррора Капитонов с Подгаевским продолжают разыгрывать фольклорную карту: выходит «Русалка», запущена «Яга» — русская готика с ведьмами и похищениями детей.

Но настоящий бум жанр переживает в малой форме. Подвижник-любитель Арсений Гончуков силой одного энтузиазма создал два сезона веб-сериала «Район тьмы» — причудливую смесь ужасов и фестивальной чернухи. Дед Мороз с бензопилой, пьющие сотрудники органов, коллектор тарантиновской формации — авторы то и дело скатываются из иронии в предельный натурализм.

«Три» Павла Хвалеева, этакая «Клетка» в инди-упаковке (европейский город, эпидемия не пойми чего, путешествие в чужое подсознание), вышла на Netflix, минуя кинотеатральный прокат.

Короткометражка «Переход» о токсичных отношениях и монстрах, живущих под кафельной плиткой, получит полновесный ремейк силами все того же Владислава Северцева. Капитонов присматривается к «Этой твари за дверью», истории про нечто, штурмующее квартиру матери-одиночки в обычном спальном районе. Написанный Романом Волобуевым «Пассажир» — ретрохоррор о космонавте, который вернулся с орбиты не один — участвовал в прошлогодней программе «Кинотавра», а на недавнем питчинге в Фонде кино заявлен к полному метру.

Кажется, что формула найдена. И, как все гениальное, она очень проста и очевидна: вместо того чтобы копировать чужое, необходимо рассказывать свое. Русский фольклор самобытен и удивителен как для отечественного зрителя, так и для зарубежного. Русалки, домовые, жар-птица, Пиковая дама, Баба-яга — мир любит экзотическую обертку, а страх (в отличие от юмора) интернационален. Очень может быть, что русские хорроры впишутся в мировой киноконтекст, так же как туда когда-то вписались итальянские вестерны или гонконгские экшен-триллеры. Черная рука уже на их улице!